XIIIчто-то происходит: я умираю, воскресаю, перерождаюсь, мир вокруг рушится, пылью оседает на ботинках, запахом гари и вишневого табака въедается в волосы, сталью и вяленой гнилью горчит на губах; я слепну, потому что теперь мне не нужны глаза, чтобы смотреть, у меня нет рта, чтобы кричать, я четко ощущаю свою и чужую телесность - мясо, дерьмо и кости, алая сеточка капилляр, влажный блеск глазных яблок и оскаленных в улыбке желтоватых зубов (а потом кожа станет зеленоватой и влажной, а потом вены с застывшей кровью набухнут и проступят под ней уродливыми лиловыми веревками, а если будет тепло, прилетят толстые мухи, и их личинки-опарыши будут весело нырять в роскошном мясном бассейне - вот она, цена бессмертия души и обретения жизни вечной по всем христианским канонам). у меня: кверенты, конференция, волонтерство, медитации, и хоть кольцо мое до сих пор лежит в чужой сумке (А.н.н.а. Анна), оно жжет мне руку фантомной болью; у меня: два имени, одно из которых дано мне при рождении (крестите ребенка, не жилец ведь), второе указано в паспорте, черным по белому, под блестящим лакированным слоем с розовым отливом, закреплено подписью с двумя пижонскими точками - какое из них мое? у меня: детскими ножницами обрезанные волосы (закрыть глаза и не смотреть в зеркало, когда делаешь это с собой), отсутствие ступора на повседневные "как дела" (отлично), закрытая одежда и самый восхитительный душевный стриптиз, когда-либо исполненный мной, глаза в глаза, полумрак и окно зарешечено, двадцать долгих лет под языком, ныне насквозь пронзенным неснимаемой штангой (16% хрома и 15 никеля) хранилась эта тайна, неуловимая, как приснопамятный Джо - было мне пять лет... ( - мне так больно от этого, словно сердце обвили колючей проволокой, можно вас обнять? - кого вы хотите обнять сейчас, меня или ту пятилетнюю девочку? - обсудим этот вопрос на следующей сессии) почти пол жизни чувствую я теплую, как змеиная кожа, веревку, обвившуюся вокруг ноги да кровь, прилившую к голове, но чему-то же нужно закончится, завершиться, и вот я умираю, воскресаю, перерождаюсь (это даже не страшно, когда пальцы помнят острые ее лопатки), а впрочем, впрочем, впрочем...