Блэкволл- Как приятно встретить столь прекрасную эльфийскую леди в этих забытых Создателем землях, - галантно сказал Серый Страж и как-то странно протянул руку. Лавеллан, закусив губу, обернулся на нервно засмеявшуюся Сэру, раздраженно постукивая обутой в непривычный долийцу франтоватого вида сапожок. - Я говорю о Вас, - добил его Блэкволл. - Позволите узнать ваше имя, леди?
- Алларос Лавеллан. И я не леди. - Обреченно скрестил на груди руки эльф.
- Вы слишком строги к себе, миле... в каком смысле - не леди?
Лавеллан предложил показать; Блэкволл покраснел до корней волос. Разговор явно зашел в тупик. Махнув рукой, долиец оставил все словесные битвы на откуп Кассандре, и, прихватив Соласа, отправился срезать цветы кровавых лотосов у кромки озера.
- А он... точно - не леди? - донеслось до чутких эльфийских ушей. Вздох обреченности маленького долийца, кажется, был слышен даже в Редклифе.
ЛелианаКогда Лелиана увидела Лавеллана, выходящего из ворот Церкви - отмытого, причесанного, упакованного в черную кожу (разве что красной подарочной ленточки не хватало) Лавеллана - идущего к ней быстрым шагом, она выронила свиток с очередным донесением и почувствовала, как сердце предательски забилось в реберной клетке. Словно почтовый ворон, соскучившийся по небу, нервно бил черными крыльями по прутьям.
Полуденное зимнее солнце добавило серебряных нитей в черный шелк волос эльфа, а льдистые глаза светились такой внутренней силой, что Лелиана больше не сомневалась: перед ней истинный Вестник воли Андрасте. И бессильно упала на колени перед ним.
Долиец шел к ее укрытию, еле слышно матерясь на отчаянно натирающие сапоги и щурясь от бьющего в глаза солнца, отраженного в каждом сугробе. Коленопреклоненный канцлер заставила его нервно облизнуть губы и затравленно оглянуться в поисках брешей, демонов, магов крови, да хоть самого Фен-Харела.
«Никогда не освою шемленские традиции,» - решил он.
- Что пророчица Создателя говорит нам? - шепчет Лелиана, невольно оскаливаясь. - Это Его игра? Если Создатель не хочет вмешиваться, зачем Он нам?..
Лавеллан скрипит зубами, и взгляд его из холодного становится ледяным.
- У меня нет для вас ответов, - излишне резко говорит долиец, и берет ее лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. - Я слышал Песнь. Она красива. Быть может, большего от нее и не требуется?
Вокруг бегали, суетились люди, наперебой спорили пьяноватые маг с храмовником, идущие в обнимку, кого-то яростно отчитывала Трен, от торговцев доносился звон мечей и брань Сэры. В груди Лелианы каркал, словно хрипло смеясь, черный почтовый ворон.
Алларос улыбнулся. И ворон... запел.
простите меня, дуру грешную, за эту кучу ночных постиков но под эльфенышем я как под порохом, не до сна.
нет, лучше чем под порохом.