охлол, драгонажий генератор пейрингов с одного клика выдал мне такое прекрасное, что я охуел, понял всю суть знаков мироздания и пообещал себе немедленно лечь спать. Andraste/The Architect: love at first sight
- магия - говорит хранительница Маретари - должна служить на благо клана. мы, эльфы - говорит хранительница Маретари, - потеряли свое прошлое, свою память и веру. и ты, - говорит хранительница Маретари, - как моя ученица, поможешь нам обрести былое величие. Лина Махариэль пожимает острыми птичьими плечами под сердитым взглядом Мерриль. прошлое ее волнует мало, будущее слишком безрадостно, чтобы в него смотреть, а настоящего почти не существует. - можно я стану охотником, хранительница? как все? - спрашивает Махариэль. Мерриль картинно закатывает огромные зеленые глазищи. у Мерриль гибкий и тонкий стан, беззаботная улыбка и бледная, нежная кожа. Мерриль не дружит с мечом и луком, Мерриль словно сошла с гравюр древних книг, полных сказок о романтической любви к прекрасным принцессам. Мерриль может превратить кровь в колкий лед, а кости в пламя. Мерриль сидит в тени своей аравели и на ее ладонях распускаются алые огненные цветы. Лина - это комок тугих мышц, лук за спиной и нож под подушкой. Лина любит драться, Лина не понимает, почему все так боятся ее. "все под контролем," - говорит она - "правда же, все под контролем, это Мерриль говорит с духами во сне и рисует кровью, я же не прикоснусь к магии без нужды". Лина ненавидит книги и долгие разговоры про Элвенан еще сильнее, чем свое отражение в озерной глади. Лина мечтает однажды найти свою мать и плюнуть ей в лицо. - нет, - вздыхает наконец хранительница Маретари. - у тебя иной путь.
когда Махариэль впервые сплела потоки силы в боевое заклинание, сломавшее мародерам коленки, глаза ее загорелись живым лихорадочным огнем. "смотри, Тамлен," - шептала она, сжимая его побелевшую руку, - "смотри, я могу превратить их в камень, это весело, Тамлен, посмотри же, как это весело!" когда часом позже они нашли элювиан, Лина сама толкнула Тамлена навстречу зеркалу. что, впрочем, не мешало ей скорбеть о нем. недолго.
офигеть, вот что значит никогда не играл магом-дизейблером. оказывается, если руну отталкивания наложить на руну паралича, они начнут диссонировать и эффект дают поистине убойный. иногда даже для врагов... все-таки по степени проработанности дао на голову выше да-2. столько сочетаний спеллов, путей развития, комбинаций пати, да черт возьми, мне чтобы влюбиться хватило бы и черных зверушек, выбегающих из-под ног моей махариэльки, крадущейся по диким землям стелющимся эльфийским шагом.
и в кои-то веки у меня вышел абсолютно живой, но не канонно-красивый персонаж. с охеренным, впрочем, профилем.
а чтобы не рефлексировать, пытаюсь играть в дао на максимальной сложности. ну и жесть, однако. модом сделал из долийки магуя, и это просто охренеть как вписывается в мой хэдканон отмороженной, рано поседевшей махариэль-отсупницы, сквозь зубы рычащей на алистера, пославшей лелиану в пешее эротическое, убившей винн вместе со всей башней магов - стоит ли вообще упоминать о бедном конноре? а вот хуй там, коннор выживет. мальчик напомнил эльфятине ее же саму в молодости. зато вот со стэном и шейлой общий язык нашелся как-то очень легко и сразу. "ты мог бы стать кунари," сказал махариэльке стэн, как обычно игнорируя пол и имя, и эльфийка расплывается в довольной улыбке - лучшего комплимента не придумать. как поступить с зевраном, кстати, она еще не знает. и я узнаю это только вместе с ней.
я помню, как мы сидели в квартире Сева, и я спросил, глядя на его руки, тонкие руки, перечеркнутые грубыми нитями белесых шрамов - каково это? совсем не страшно, - вот что он ответил. совсем не страшно, сказал он, улыбаясь черными своими глазищами, и бесы в его зрачках криво скалились вместе с ним. потом он добавил - только краски куда-то исчезли.
и сейчас, почти семь лет спустя, тупо глядя на свои руки, некрасивые полные руки, на три старые белые полосы на сгибе локтя, только сейчас я понимаю - да. это было совсем, совсем не страшно.
вернуться в детство - это прождать весь день преданной собачкой, обрывая телефон, пока тот не скатится на равнодушное "абонент не абонент", да терзать себя мыслями в стиле "а жизнь-то страшная", закидываясь новопасситом и атараксом. а потом увидеть наконец звонок, услышать в трубке абсолютно пьяный и счастливый голос, не помнящий даже твоего имени - как это, кстати? как вообще можно забыть имя своего ребенка? - да швырнуть трубку об стенку. хорошо, что есть запасной телефон. и зачем, собственно, я еще вспоминаю, что у меня когда-то был отец?
люди порой удивляют меня. я слишком устал, чтобы осознать это как следует, но мне кажется, я почти люблю этих ребят - игоря, мион, свету, аню. и поэтому мне хочется бежать. ведь ничто человеческое нам не нужно.
хотелось бы узнать, что было бы, если в один прекрасный день я просто исчез бы и больше никогда не нашелся. через сколько дней-месяцев-лет хватились бы меня те, за кого я молюсь?
робко, осторожно, но начинаю планировать свою жизнь. это нелегко дается, ведь все может рухнуть в любой момент. тогда я, наверно, просто не смогу жить. с другой стороны, я столько раз уже говорил это. и ничего, живу, хоть и ненавижу себя так, как мало кто может.
запекаю мясо в духовке, сидя рядом с книжкой и чашкой мятного чая, укутанный пледом. грею руки о духовку, представляя, что это камин. чувствую себя пожилым англичанином. в общем, болеть хуево, но забавно.
шепардшепардмоей шепард катастрофически не везло с мужчинами. хэдканон вещь занятная, но жестокая, а любое творчество - неумелая (в моем случае) попытка решить или хотя бы оправдать свои же проблемы доморощенной терапией. итак, в моем хэдканоне шепард - "землянин, уцелевший". девочка, выросшая на грязных улицах забытого богом канадского городишки (варнинг, преступность, насилие, секс с несовершеннолетними, NC-21). после - Альянс и попытка начать жизнь с нуля. первая не скатившаяся в болезненную зависимость любовь. запретный плод сладок (варнинг, смерть персонажей, флафф, R). первые бои, потери. первые шрамы на юном еще лице, бледном, скуластом. акуза - как приговор. тяжелые месяцы реабилитации, больницы, бесконечная вереница врачей, попытка наложить на себя руки, новый виток больниц, на сей раз психиатрических. в Альянс она вернулась, хоть многие и говорили: вернулась - вовсе не она. назначение на нормандию. шепард стала отличным бойцом - и опытным командиром, ведь тот, кто выжил на акузе, не смог бы стать никем иным. потом она встретила кайдена аленко. нет, до этого было много всего. должность старпома андерсона на нормандии. бесконечная череда боев, разведок и разведок боем, в которых шепард не потеряла ни единого бойца. программа N7. но оглядываясь назад, среди кровавого пота серых будней она хочет помнить только одно - короткие, словно невзначай, разговоры с аленко у шкафчиков с оружием. его мягкая улыбка. кружащие в воздухе пылинки, на которые так приятно смотреть, чтобы не поймать его жадный взгляд. чтобы не ответить тем же. шепард выучила урок - никаких романов на службе. акуза не прощает ошибок. может поэтому появлению лиары на борту она была так рада. лиара - не член экипажа, а еще лиара - нежная, мягкая, сильная, нечеловечески красивая, и не боявшаяся проявлять к шепард весьма неоднозначный интерес. и если бы не кайден... кайден, с его виноватой и понимающей улыбкой. неизменной вежливый. неизменно теплый - когда шепард случайно коснулась его руки в столовой, ее обожгло, выжгло изнутри - если бы не кайден, она позволила бы себя увлечь. вспомнить о том, что молодой, хоть и искалеченный уже организм хочет если не любви, то хотя бы близости. вспомнить не получалось. и холодные ночи на нормандии шепард проводила наедине со своими мертвецами, сладко скалящимися из всех любимых кошмаров. а встреча на горизонте, после двух лет комы, после бешеной скачки по галактике, погони за призраками - по наводке призрака - после отчаянной попытки упрямым высоким лбом проломить стену чужой глупости и недоверия... встреча на горизонте окончательно погасила в шепард искры человечности. недоверия она простить не могла. хоть и пыталась - видит бог, она пыталась. но когда на цитадели кайден загородил грудью предателя, когда глядя в ее обезображенные имплантами глаза сказал - только через мой труп, шепард, - она выстрелила. и после, надираясь ринколой в сверхновой, отмахивалась от сочувствия лиары - ты же знаешь, что мне катастрофически не везет с мужчинами.
за два часа до этого она недрогнувшей рукой закрыла глаза умершему тейну, думая только об одном - закрывают ли дреллы глаза своим мертвецам. все прочие мысли давно вытеснила тупая огромная боль, с которой ей уже не справиться. не успеет.
как-то очень внезапно понял, что у меня совсем не осталось личных вещей. даже последние сережки отправились на помойку. хочется аскезы в душе, а обретаю ее только телом.
есть, говорят, безошибочный способ определить человека с глубокой, застарелой и зудящей душевной травмой. достаточно взглянуть, в кого он влюбляется. на моем примере так и вовсе - посмотреть на любимых персонажей. тейн криос. андерс. как много трагизьму в простых двух именах. но нет, я буду снова и снова, упорно, как мышки с кактусом, разворачивать себя мордой к своим мертвецам. пока не научусь с этим жить. пока не научусь это хотя бы прятать - потому что не дай Темный, я встречу такое в реальности. биоваре, спасибо тебе, огромное спасибо. в жизни у меня действительно был бы передоз.